Не верь, что ты к добру
И будто лучше них.
Не зябнет на ветру
У мёртвых ученик.

Живые же учить
Не могут ничему,
Пока не сочтены
Итоги их причуд.

Из тьмы, из тьмы твои
Способности сиять,
Кумира сотворив
Живым — и из себя.

Боги хохочут в лицо,
Пользуясь тем, что не видно их.
Ведьмину часу не нужно часов —
За тиканьем не различить выбоин
В стенах обманчиво гладкой тиши.

Воздух уброден и просится в руки,
Узел-петлю завязать и завязнуть
Глубже глупой старухи,
Всегда ворожащей с оглядкой боязни —
Причиной ползучих морщин.

Виселица пойдёт на дрова —
Запечь приблудшую душу на ужин.
Будет он позен и сыроват,
Будит он лучников-тружеников
С обеих сторон земного шатра.

Ведьмину часу границу стирать
Между маркизом Лерайе
И старой привычкой пасынка леса
Заглядывать за Завесу,
Прорезывая на яви морщины и новые шрамы.

Выпадаю в прель и прелесть,
Как листва и самохвальство.
Сверху смотрит сонный Велес,
Снизу — ткань в оправе пяльцев.

О себе да по себе, да
Для себя событий зодчий.
От смирения все беды,
Отрицание — Источник.

Ночью он сияет синим,
Проницая кровь и кости.
Днём, едва овеществимый,
Причиняет беспокойство.

Отрицаюсь человека —
Тесно в нём такому чаду:
Щедро душу влили с пенкой
В неуказанную чару!

Отрицаюсь принимать и
То, что сам не спел зачином:
Чуди — чудо, небу — Матерь,
Людям — по уму и чину.

А иначе из искусства
Исчезает ретиво́е.
Служба вкусам — дело трусов,
То ли дело — Путь и воля!

Синий пламень в плёнке плоти
Нарицанием несметен.
Слово живо тем, что против.
Слово живо тем, что светит.

Поменяли занавески
На пете́льки и заклёпки.
Ну и хули вам, уёбки,
Стало шибко интересней?

Вот из дома Феанора
Вышла жопа шире клумбы,
Но зато сварливый норов
И повадки мумба-юмбы.

Ощущает, видно сразу,
Единение с природой.
Благородна — обосраться!
Позавидуют милорды.

И складные уши остро
Резонируют пространство.
Чуешь запах? Тю, перцовка...
Енто братское осанвэ!

Разрази меня повидло,
Чтоб я стал таким же эльфом!
Лучше быть последним быдлом
Или вшивым цунарефом,

Чем пародией на сказку —
Хуже бед реальной жизни.
Заигрались пидарасы!
Где лесник? Ау! Лесник где?

Людей не поменяем мы,
Читай ты или пой:
Они, как обезьяны,
Идут своей толпой.

Дай деньги обезьянам —
Готов капитализм:
Был опыт. Объяснять вам?
Избавьте!.. Поделитесь

Удушливой моралью
И напускной иронией —
В людей переиграли, но
Инстинкты не затронули.

Я буду трелью радости
И елью голубой,
А люди — не меняются,
Читай ты или пой.

Мне тесно в человечине,
И я стремлюсь наружу;
Мой Путь — пиздат и Млечен,
А их — в пизду не нужен.

Есть у меня две программные заметки: «Быть Иным. О праве самоопределения личности в современном мире» и продолжение «Быть эльфом и не скрывать этого».

Первую я разместил на форуме газеты «Моя семья», обе сразу — на форуме заигравшихся ролевиков «Эльфхейм».

Ан масс отклики оказались до забавного схожи: когда мещанствующие тётушки чего-то не понимают, включается защитный механизм — неприятие на уровне школьных насмешек — несмотря на покладистые (хотя бы поначалу) ответы автора. И как тут не сделаться высокомерным?

Вывод прост: надо делать то, что считаешь верным, и не обращать внимания на мнения дегенератов.

Наше место — ближе к звёздам, наше право — ширь и воздух!

Снова не тот порог,
Чтобы читать псалмы¹:
В гости не тот пророк —
«Я» против списка «мы».

Снова большим видней:
Миловать ли, травить;
В ветхом пошиве дней
Рвётся за нитью нить.

Снова не те уста,
Да и слова не те...
Звёзды, как я устал!
Звёзды, от навьих тем

«Я» истончилось в «й» —
Сиплый, надломный писк.
Век не поднимет вий,
Век — это василиск.

Чашу с порога дай!
Яду не жалко ведь?
Тем, кто цедил — медаль.
Нравится блеск? Ответь!

Выпью до дна за «мы»
И побреду, кренясь;
Смолкнут мои псалмы,
Грянут со мною в грязь...

Вот она, грань миров!
Или за ней ничто?
Или ещё порог?
Вычтен — равно — причтён.

__________
¹ Использованы отсылки к стихотворению И. В. Джугашвили (Сталина) «И к злодеям причтён».

Разливаю свой личный,
Тепличный и сказочный рейх
Не для камер, петличек,
Петель и натруженных рей.

Этот рейх для своих, для
Свои чужестранные сны,
Незаметно нахлынет
И канет в решёточный смыв

Плёнкой радуги на шел-
ковистой воде дождевой,
Да из лиственной каши
Построив надёжный конвой.

Разливаю свой рейх —
Не смотри на него!
Там знамёнам гореть
Пелериною вод,

Исчезая в решётчатый Стикс
Без тоски,
Без тоски,
Без тоски.

Замкнуты ставни, экраны и двери
На отпечатки пальцев.
Кама с утра закусила Пермью
Стружку, снятую докторшей Мальцевой.
Горше дешёвого на́жига
В полупросветном сосуде
Топорщатся две тюменские башни.
Это не толки, не обессудьте —
САУ роняет снаряды. В кольце
Власти нужду раздают под проценты,
Ластиком лица стирает прицел,
Если удачно присел — то цел ты;
Много упавших многоэтажек
Проседью белит нации, —
А в общем, у нас всё так же
Осенью девятнадцатого.

Вы можете лечить душевную хворь человека, но вы не можете лечить его духовную суть. И если его душа отзывается слову «эльф» — его право жить сообразно своей сущности и миросозерцанию.

Вы не можете осмеять еврея, который назовёт себя евреем. Таков закон. Но можете осмеять эльфа, который назовёт себя эльфом. Закон ведь не запрещает.

Но что такое закон? Лишь слепок общественных нравов, которые меняются с течением времени. Едва ли ныне сожгут на костре эльфа, объявив его слугой Сатаны, как поступали прежде. Отсюда полпути, но трудного и длительного пути, до признания его менталитета равноправным с человеческим.

Мы — дети Звёзд и Земли — заявляем, что мы разумны, деятельны, осознаём себя — следовательно, существуем.

Мы заявляем, что человеческие интеллект и менталитет не являются единственной возможной формой существования интеллекта и менталитета в природе.

Мы заявляем, что Всеобщей декларации прав человека пора расширить своё значение и стать Всеобщей декларацией прав разумных живых существ.

И когда это произойдёт — я верю, что произойдёт — былые насмешники уже не будут столь ретивы в своём невежественном заблуждении.

Моё имя — Талиессин Ил-Лиорве, и я веду свой поход против предрассудков и косности.